В работе приводится характеристика ряда кальдер Камчатки, с которыми свя­заны высокотемпературные гидротермальные системы. Проанализированы их струк­турные позиции, рассмотрено геологическое строение, приведены геологические карты, дано описание строения пирокластических потоков, сделана оценка объема извергнутой пирокластики. Восстановлены физико-химические условия кристаллизации игнимбритообразующих расплавов: температура, фугитивность кислорода, давление водяного пара и общее давление. Проведен сравнительный анализ эволюции кальдерообразующих этапов этих структур. Предложена концептуальная модель развития зональных верхнекоровых магматических камер. Разработана новая концепция теплового питания высокотемпературных гидротермальных систем, связанных с кальдерами, в которой основное значение придается условиям проницаемости земной коры.

A comparative analysis of the evolution for a number of calderas in Kamchatka is presented. The structural position of quaternary calderas of Kamchatka are described and shown that calderas located in groups where volcanic belts are superimposed on deep basement depressions. The condition of calderas formation, geologic structure of calderas and associated pyroclastic deposits are discussed. The results include geologic maps, a brief description of pyroclastic flow structures, an estimate of the amount of discharged pyroclastics. The reconstruction of the physico-chemical environment of crystallization for ignimbrite-generating melts: the quantities include temperature, oxygen fugacity, steam pressure, and total pressures are made. A conceptual model is suggested for the evolution of zonal upper crustal magma chambers. The rate and periodicity of basalt supply to the base of upper crustal chambers are assumed to be the leading factors controlling the degree of camber evolution.

Показано, что предпринятая в 1988 и 1998 гг. кардинальная ревизия представления Г.С. Горшкова о взрывном генезисе обломочной лавины (“агломерата направленного взрыва”) кульминационной фазы 30 марта 1956 г. катастрофического извержения вулкана Безымянный на Камчатке не имеет для этого достаточных оснований. Замена ее генезиса на обвально-оползневый, как на вулкане Сент-Хеленс (США) 18 мая 1980 г., неправомочна из-за отсутствия необходимых доказательств. Приведены новые аргументы в защиту гипотезы Г.С. Горшкова, подтверждающие, что главным фактором, который привел к возникновению обломочной лавины, был гигантский направленный взрыв.

It is shown that the cardinal revision, attempted in 1988 and 1998, of the G.S. Gorshkov hypothesis as to the explosive origin of the debris avalanche (“directional explosion agglomerate”) caused by the 30 March, 1956 culminating phase of the catastrophic eruption on Bezymiannyi Volcano, Kamchatka does not rest on a safe foundation. The hypothesis of a different (avalanche-landslide) origin, similar to the May 18, 1980 Mount St. Helens, U.S. event, must be rejected owing to an absence of necessary evidence. New arguments are adduced to support the Gorshkov hypothesis, corroborating that the main factor that caused the debris avalanche was a giant directional explosion.

В первой из серии статей "300 лет жизни камчатских вулканов" рассмотрена и проанализирована 350-летняя история эруптивной активности вулкана Молодой Шивелуч - самого северного из действующих вулканических аппаратов на Камчатке, реконструированная на основе исторических документов и сведений, результатов геолого-вулканологических исследований и тефрохронологического датирования с использованием 14С метода. Установлены типы, параметры, геолого-геоморфологический эффект его извержений, их воздействие на окружающую среду, оценены объем, вес изверженных и перемещенных пород, продуктивность вулкана. С 1964 г. размеры возникших вулканических форм, динамика их роста и разрушения, объем изверженных пород определялись с помощью методов фотограмметрии. Часть II. 1965-2000 гг.

The first paper in the series “The 300 Years of Kamchatka Volcanoes” has examined the 350-year eruptive history of Young Shiveluch Volcano, which is the northernmost of the active volcanic edifices in Kamchatka: the history was reconstructed from historical documents and evidences, results of geological volcanological research and tephrochronologic dating as well as the 14C method. The results include the types, parameters, geologic-geomorphologic effect of the volcano’s eruptions, environmental impact, estimated volume and weight of erupted and redeposited material, the volcano’s discharge rate. Since 1964 the sizes of the new volcanic forms, the dynamics of their growth and destruction, and the volume of ejecta were calculated using photogram-metric techniques. Part II. 1965-2000.

Выполнены морфоструктурные, геологические, геофизические и газогеохимические исследования на восточном склоне хребта Вернадского, прилегающем к г. Северо-Курильску (о. Парамушир). Показано строение участков локализации близповерхностных и глубинных термальных вод. Полученные данные имеют принципиальное значение для создания концептуальной и разведочной моделей Северо-Курильского геотермального месторождения и понимания механизмов формирования современной рудной минерализации в недрах гидротермально-магматической конвективной системы.

Дано хронологическое описание извержений вулкана Шивелуч в течение нового эруптивного цикла 2001-2004 гг. Представлены материалы визуальных и сейсмологических наблюдений, результаты определения высот и объемов экструзивных куполов, полученные геодезическими методами. Выявлено усиление сейсмической активности в кратере вулкана по мере его заполнения экструзивными куполами. Изучены продукты вулканических извержений нового эруптивного цикла. Показано, что в течение нескольких эруптивных циклов изменился химический и минеральный состав вулканических продуктов.

A chronologic description of Shiveluch eruptions is presented for the recent 2001-2004 eruptive cycle. The data described include visual and seismological observations, determinations of the heights and volumes of the extrusive domes derived by geodetic techniques. Increasing seismicity was identified in the crater as it was being filled with extrusive domes. Products of volcanic eruptions occurring during the recent eruptive cycle have been studied. It is shown that the chemical and mineral composition of the volcanic products changed during several eruptive cycles.

The temperature and hydrogen isotope composition of the fumarolic gases have been studied at Kudriavy volcano, Kurile Islands, which is unique for investigating the processes of magma degassing because of the occurrence of numerous easily accessible fumaroles with a temperature range of 100–940°C. There are several local fumarolic fields with a total surface area of about 2600 m2 within the flattened crater of 200×600 m. Each fumarolic field is characterized by the occurrence of high- and low-temperature fumaroles with high gas discharges and steaming areas with lower temperatures. We have studied the thermal budget of the Kudriavy fumarolic system on the basis of the quantitative dependences of the hydrogen isotope ratio (D/H) and tritium concentration on the temperature of fumarolic gases and compared them with the calculated heat balance of mixing between hot magmatic gas and cold meteoric water. Hydrogen isotope composition (δD and 3H) shows a well expressed correlation with the gas temperature. Since D/H ratio and 3H are good indicators of water sources in volcanic areas, it suggests that the thermal budget of the fumarolic system is mostly controlled by the admixing of meteoric waters to magmatic gases. The convective mechanism of heat transfer in the hydrothermal system governs the maximum temperatures of local fumaroles and fumarolic fields. Low-temperature fumaroles at Kudriavy are thermally buffered by the boiling processes of meteoric waters in the mixing zone at pressures of 3–12 bar. These values may correspond to the hydrostatic pressure of water columns about 30–120 m in height in the volcanic edifice and hence to the depth of a mixing/boiling zone. Conductive heat transfer is governed by conductive heat exchange between gases and country rocks and appears to be responsible for the temperature distribution around a local fumarolic vent. The temperature and pressure of shallow degassing magma are estimated to be 1050°C and 2–3 bar, respectively. The length of the ‘main’ fumarolic gas conduit is estimated to be about 80 m from the linear correlation between maximal temperatures of fumarolic fields and distances to the highest-temperature ‘F-940’ fumarole. This value may correspond to the depth of an apical part of the magmatic chamber. The geometry of the crater zone at the Kudriavy summit and the model of convective gas cooling suggest different hydrostatic pressures in the hydrothermal system at the base of high- and low-temperature gas conduits. The depths of gas sources for low-temperature fumaroles are evaluated to be about 200 m at the periphery of the magma chamber.

Temporal irregularity of the output of volcanic material is studied for the sequence of large (V ≥ 0.5 km3, N = 29) explosive eruptions on Kamchatka during the last 10,000 years. Informally, volcanic productivity looks episodic, and dates of eruptions cluster. To investigate the probable self-similar clustering behavior of eruption times, we determine correlation dimension Dc. For intervals between events 800 and 10,000 years, Dc ≈ 1 (no self-similar clustering). However, for shorter delays, Dc = 0.71, and the significance level for the hypothesis Dc < 1 is 2.5%. For the temporal structure of the output of volcanic products (i.e., for the sequence of variable-weight points), a self-similar “episodic” behavior holds over the entire range of delays 100–10,000 years, with Dc = 0.67 (Dc < 1 at 3.4% significance). This behavior is produced partly by the mentioned common clustering of event dates, and partly by another specific property of the event sequence, that we call “order clustering”. This kind of clustering is a property of a time-ordered list of eruptions, and is manifested as the tendency of the largest eruptions (as opposed to smaller ones) to be close neighbors in this list. Another statistical technique, of “rescaled range” (R/S), confirms these results. Similar but weaker-expressed behavior was also found for two other data sets: historical Kamchatka eruptions and acid layers in Greenland ice column. The episodic multiscaled mode of the output of volcanic material may be a characteristic property of a sequence of eruptions in an island arc, with important consequences for climate forcing by volcanic aerosol, and volcanic hazard.

In 1998 the Alaska Volcano Observatory responded to eruptive activity or suspect volcanic activity at 7 volcanic centers--Shrub mud, Augustine, Becharof Lake area, Chiginagak, Shishaldin, Akutan, and Korovin.

In addition to responding to eruptive activity at Alaska volcanoes, AVO also disseminated information for the Kamchatkan Volcanic Eruption Response Team about the 1998 activity of 4 Russian volcanoes-Sheveluch, Klyuchevskoy, Bezymianny, and Karymsky.

A model is proposed to explain temporal patterns of activity in a class of periodically exploding Strombolian-type andesite volcanoes. These patterns include major events (explosions) which occur every 3–30 min and subsequent tremor with a typical period of 1 s. This two-periodic activity is thought to be caused by two distinct mechanisms of accumulation of the elastic energy in the moving magma column: compressibility of the magma in the conduit and viscoelastic response of the almost solid magma plug on the top. A release of the elastic energy occurs during a stick–slip dynamic phase transition in a boundary layer along the walls of the conduit; this phase transition is driven by the shear stress accumulated in the boundary layer. The intrinsic hysteresis of this first-order phase transition explains the long periods of inactivity in the explosion cycle. Temporal characteristics of the model are found to be qualitatively similar to the acoustic and seismic signals recorded at Karymsky volcano in Kamchatka.

Рассмотрены два сближенных во времени катастрофических плинианских извержения (IIAB1 - 3500 и IIAB3 - 3280 14C лет назад) Авачинского вулкана, положивших начало деятельности его Молодого конуса. Изучена стратиграфия продуктов извержений, реконструированы их хронология и параметры, оценено воздействие на природную среду. Среди изверженных продуктов в обоих случаях преобладала тефра объемом соответственно >3 и >1.1 км3. Высоты эруптивных колонн достигали 21-28 км. Пепел извержения IIAB1 прослежен на 300 км к СВ от вулкана, площадь пеплопада по изопахите 1 см -около 50000 км2. Оба извержения сопровождались пирокластическими потоками, пирокластическими волнами и катастрофическими лахарами. Состав ювенильной пирокластики андезибазальтовый. По общему объему продуктов (>3.6 км3 для IIAB1 и >1.21 км3 - IIAB3) эти извержения относятся к крупнейшим за всю эруптивную историю Молодого конуса.

This paper discusses two catastrophic Plinian-type eruptions which occurred close enough in time (IIAV1 -3500 and IIAV3 - 3280 14C yrs B.P.) on Avacha Volcano and initiated the activity of its Young Cone. We studied the stratigraphy of the ejecta, reconstructed their chronology and parameters, assessed their environmental impact. The ejecta of both of these eruptions were dominated by tephra whose volume is >3 and >1.1 km3, respectively. The eruptive columns rose as high as 21-28 km. The IIAV1 ash layer can be followed for 300 km northeast of the volcano, the ashfall area enclosed within the 1 cm isopach being about 50000 km2. Both eruptions were accompanied by pyroclastic flows, surges, and catastro3phic lahars. The juvenile3pyroclastics is basaltic andesite. By the values of total discharge volume (>3.6 km3 for IIAV1 and >1.21 km3 for IIAV3), these eruptions must be among the largest to have occurred during the eruptive history of the Young Cone.

Проанализирована динамика исторических извержений вулкана Чикурачки. Показано, что для этого вулкана характерны как слабые вулканско-стромболианские (интервал годы-десятилетия), так и мощные плинианские (интервал 100-200 лет) извержения базальтовой магмы (50-54% SiO2). Изучены отложения тефры и восстановлены параметры плинианских стадий извержений 1853 и 1986 гг., значения которых оказались очень близки: минимальный объем изверженной магмы составил соответственно 0.03 и 0.04 км3, расход магмы для обоих извержений составлял 5 х 106 кг/с, высоты эруптивных колонн - около 13-14 км при скорости ветра 35-40 и 15 м/с, продолжительность плинианских стадий 5 и 7 ч. Приведены сведения о морфологии постройки вулкана и строении почвенно-пирокластического чехла района. Описано состояние кратера вулкана летом 2000 г. Сделан вывод о том, что высокие, сильно нагруженные пирокластикой облака плинианских извержений являются главным фактором риска, связанным с вулканом Чикурачки.

The dynamics of hostorical eruptions for Chikurachki Volcano has been analyzed. It is shown that these were either weak Strombolian-type eruptions (at intervals of a few years to a few tens of years) or powerful Plinian-type eruptions (at intervals of 100-200 years) discharging basaltic magma (50-54% SiO2). We have studied the tephra deposits and determined the parameters of the 1853 and 1986 Plinian-type eruption phases whose values have turned out to be similar: the minimum volume of erupted magma was 0.03 and 0.04 km3, respectively, the magma discharge was 5 x106 kg/s for both eruption types, the eruptive column height was about 13-14 km for wind velocities of 35-40 and 15 m/s, the Plinian-type phases lasting 5 and 7 hours. Information is provided on the morphology of the volcanic edifice and the structure of the soil-pyroclastic cover in the area. The condition of the crater in the summer of 2000 is described. It is concluded that high, pyroclastics-charged clouds of Plinian-type eruptions are the leading risk factor associated with Chikurachki Volcano.

В результате проведенных исследований доказана правомерность использования метода ЭПР для датирования вулканических образований в пределах ЭВЦ по породообразующему кварцу из вулканитов, находящихся в них ксенолитов палеозойских гранитов и по кварцу из подстилающих лавы древних метаморфических пород. Впервые в России, с помощью метода ЭПР датирования были подтверждены выделенные по геологическим данным циклы активности Эльбрусского вулканического центра, определены их временные интервалы и расшифрована история развития стратовулкана. Впервые методом ЭПР были определены время проявления палеофумарольной деятельности и возраст отложений палеотермальных источников (гейзериты), имевших место в истории ЭВЦ. На основании данных ЭПР датирования резко омолодилось, по сравнению с мнениями предыдущих исследователей, базировавшихся на данных К-Ar и геоморфологического методов, время начала активности вулкана Эльбрус (середина среднего неоплейстоцена - 220-200 тыс. лет тому назад) и соответственно ее продолжительность.

This stady has proved that the EPR technique can be used to date volcanic formations within the Elbrus Volcanic Center (EVC) by investigating rock-forming quartz in volcanites, xenoliths of Paleozoic granite contained in these, and quartz in underlying older, metamorphic lavas. This is the firts time in Russia that the EPR dating technique has corroborated cycles of activity in the behavior of the Elbrus Volcanic Center previously identified from geological data, has determined the relevant time intervals, and deciphered the history of this stratovolcano. It is for the firts time that the EPR technique was used to determine the timing of paleofumarole activity and the age of deposits left by paleothermal springs (geyserites) during the EVC history. EPR dating results yielded a much earlier beginning of activity for Elbrus Volcano (mid-Middle Neopleistocene, 220.000 to 200.000 B. P.) and accordingly, a shorter duration compared with the opinion of previous researchers who based their findings on the K-Ar technique and the geomorphic method.